11 октября в Камерном театре открылся фестиваль моноспектаклей СВОЙ. Первым в конкурсной программе выступил Пётр Зубарев из Тольяттинского ТЮЗа. В постановке «Злой спектакль, или «…лучше бы было этому человеку не рождаться…»» по тексту одной из книг известного драматурга Клима, он предстал в роли шизофреника, решившегося на самоубийство.
Вы плохие, я повешусь!
Фабула спектакля несложна. Будущий суицидник орёт на зрителя в порыве праведной злости — ведь он не такой как мы, сидящие в зале. Он-то думает о смерти, а мы, обыватели, всячески избегаем этой темы, нам якобы страшно. Мы его не понимаем, потому что мыслим штампами, а он имеет амбиции быть оригинальным.
Герой Зубарева бросает вопросы в зал, но ответы ему не нужны. Он кричит про своё, где уж там кого-то слушать. Доведя себя до очередного приступа герой входит в раж и воображает себя Иудой. В качестве такового он начинает оправдываться за своё предательство Христа и открывает нам очень «свежую» мысль, что на самом деле это было высшее проявление преданности ученика учителю. Но всё равно прощения ему нет и выхода иного нет, кроме как повеситься. Что он и делает в финале.
Казалось бы, тема располагает к раздумьям. Но нет, темп речи и звуковой напор актёра на зрителя таков, что у него нет ни мгновения паузы переварить текст Клима и его смыслы. У меня не было впечатления, что это режиссёрский или актёрский приём. Когда подача текста не меняется от начала до конца спектакля, в чём же тогда её прелесть? Пётр Зубарев лишил своего героя интонационной кульминации. Не кричать же ещё громче… По-моему всё проще. Актёр и он же режиссёр очень волновался. Ещё бы! Выступать первому и открывать целый фестиваль нелегко.
Был и ещё один существенный момент, не дававший мне погрузиться в театральное действие полностью. Естественно, каждый актёр продумывает пластику, эмоции, мизансцены, переходы между ними. На «злом спектакле…» были видны усилия режиссёра Зубарева по созданию партитуры для Зубарева-исполнителя. Причём актёр поначалу психофизически не доставал до своего собственного рисунка роли. Правда, надо отдать ему должное, на двадцатой минуте всё же настиг сам себя и слился с замыслом.
Смелое однообразие
Отдельно уделю внимание драматургическому материалу. Не всякий текст годится для театра. А книга Клима «8 из числа 7, или 7 дней с Идиотом» и подавно. За смелую попытку театрального воплощения — режиссёру Зубареву респект. Не каждый отважится, ей-богу. Если же анализировать драматургию спектакля, то она довольно бедна. Действие начинается раскачиванием маятника, который задаёт метафору времени, остающегося перед отложенным событием — самоубийством.
По законам драматургического жанра герой не может не развиваться через конфликт. Какой конфликт «развивает» героя у Зубарева? То, что его не понимают зашоренные обыватели это исходная точка. С чем же приходит герой в финал уже в качестве Иуды? Да с тем же — истинного смысла его предательства также никто не понял и причина повеситься у него всё та же. Ради чего было столько крика? Ради высоких смыслов?
Слова Бог, Христос, Смерть сами по себе не делают текст сокровищницей духовности. Духовные смыслы в художественном произведении могут проявиться лишь тогда, когда автор и актёр движимы любовью к человеку. Ни в тексте Клима, ни в режиссёрском решении роли Петром Зубаревым нет никакой любви, одно возмущение: не понимают же, блин! Не понимают, что они тупы, не понимают наших истин, не сознают и учиться не хотят. А поучить так хочется…
Зачем?
Меня всегда интересует вопрос: какова интенция режиссёра при выборе пьесы для постановки? Всё больше убеждаюсь, что очень многим хочется именно поучить, глаза нам, глупеньким, открыть. Какое развитие конфликта? Какое напряжение в развитии героя? Это всё давно устарело. Мы же находимся в новой парадигме! Новая… прошу прощения, теперь она называется современная, драма наш рулевой! Без конфликта обойдёмся. Режиссёры-то с актёрами само собой. А зритель? Впрочем, в новодрамном движении и его посылают на…
Как бы там ни было, а закольцевать вялое действие метафорой маятника времени режиссёру всё же пришлось. На нём герой повесился. Жюри от спектакля было почти в восторге. Актёр блеснул невероятной мощью таланта. Им, наверное, виднее. А меня как зрителя не зацепило. Особенно выбило зубаревское «опреснякИ» вместо «опреснОки». Ну это уж я совсем придираюсь. Актёр старался, открыл фестиваль, и за это ему почёт и всяческая симпатия.
