Одна из премьер Свердловского Театра Драмы уходящего сезона 2022/23 — спектакль М. Заеца «Анна Каренина». Если коротко: постановка весьма интересна как режиссёрски, так и сценографически. С первых минут действия понятно, что здесь мы имеем дело с профессиональной творческой командой высокого уровня. Тем интереснее разбирать язык драматургической композиции, найденных художественных образов и метафор, есть о чём думать и что обсуждать.
Анна
В соответствии со знаменитым сюжетом Л.Н. Толстого М. Заец исследует путь главной героини от исходной сюжетной точки «мораль и долг» к финальной точке «страсть смертная». Всё, что не относится к этой линии, оставлено за скобками. Несомненно, это грамотный подход для реализации инсценировки любых длинных прозаических текстов. Жанр драматургии диктует форму, и от этого не убежать. Желание многих авторов сказать и то, и это, запихнуть как можно больше от оригинала и присовокупить своё «философское» высказывание, всегда выдают любительщину и непрофессионализм.
К счастью, в случае режиссёра Заеца это не так. Беря одну главную линию, он доводит её до логического конца. Анна начинает её как «порядочная» светская дама, недолго сомневается, отдаться-не отдаться Вронскому и, приняв решение, пускается во все тяжкие. Дальше мы наблюдаем последствия: 1) счастливое путешествие за границу, 2) возвращение и отторжение света, 3) её презрительный протест, 4) отъезд в деревню, 5) тоска и ревность, 6) самоубийство. Просто и ясно.
И тут …
… Помимо этих главных моментов М. Заец даёт иное чем у Л.Н. Толстого их наполнение. Каренин у него не рассудочное холодное существо, а высокодуховный страдающий господин. Он прощает Анну, примиряется с Вронским, согласен на развод и даже нянчит(!) их дочь. Вронский так же не столько блестящий офицер, поглощённый страстью, сколько идущий на поводу у Анны безвольный мужичок. Сама Анна Аркадьевна в интерпретации Заеца вовсе не жертва любовной страсти и светского осуждения. Да, ей неприятно оставить светские развлечения, она мучается разлукой с сыном, страдает от великодушия мужа… Но, важный нюанс, Анна преследует и свою выгоду.
В чём она? Почему она не жертва на самом деле? Потому что занимает позицию «и рыбку съесть, и … косточкой не подавиться.» Зачем ей терять статус жены важного государственного чиновника? К чему её дочери иметь позорный статус незаконнорожденной? А сыну зачем думать, когда вырастет, что она его бросила? Отказываясь от развода с Карениным, Анна сохраняет свой формальный «статус кво». При этом страдают прежде всего её близкие люди: Муж, любовник и маленькая дочь, которую вынужденно будет воспитывать неродной отец. Ко всему этому добавляется тема морфинизма. Анна к финалу становится законченной наркоманкой. Ей мерещится то, чего нет, и под поезд она бросается в трипе. Как вам такое, а?
Все остальные
Все другие персонажи, кроме Стивы и Долли Облонских, практически лишены и лиц, и слов. Стива уговаривает Каренина на развод. Долли, наоборот, безуспешно пытается помочь Вронскому уговорить Анну разводиться. Люди в черных брючных парах, мужчины и женщины, воплощают на сцене некую пластическую массу, которая в зависимости от сюжетного поворота изображает то светские рауты и балы, то, переодевшись в серые балахоны, стучит молотками по импровизированным «железнодорожным» конструкциям. (Об этом ниже). Собственно, их драматургическая функция — быть фоном отношений в треугольнике Анна — Вронский — Каренин, создавать ситуативную атмосферу и тем самым иногда вспомогательно двигать сюжет.
Концепция
Исходя из вышеописанного становится ясно, что режиссёр внёс-таки свою лепту в знаменитый толстовский сюжет. Он сделал Анну не пассивной страдалицей за любовь, а активным действенным началом. У неё в спектакле практически нет достойного антагониста. Поэтому и острого драматургического конфликта тоже нет. Там морально неприятно, тут по совести нехорошо, здесь физически больно… Никто не может ей противостоять: ни свет, ни муж, ни любовник… А она не может противостоять морфию. На мой взгляд, такой оборот и есть единственный недостаток всей постановки. Мне было скучновато. Я не сопереживала мадам Карениной, потому что она ни с кем не боролась и её никто не хотел или не мог подавить. Внутренний конфликт при отсутствии внешнего теряет универсальность. Он становится частным случаем. Но… Кастрировать Л.Н.Толстого может каждый, не каждый — талантливо.
Художественное решение
Здесь я снимаю шляпу перед постановочной группой. Красота в Простоте. Художник-постановщик А. Паненков, художник по свету Р. Майоров и видеосценограф Ася Мухина создали точнейшую визуальную метафору «железнодорожного романа». На сцене нет никаких тяжёлых декораций здания вокзала, поезда, платформы и прочей подобной атрибутики. Вместо жд-путей у них спущенные на планшет сцены штанкеты, на заднем плане и на полу мелькает чёрно-белый видеоряд каких-то металлоконструкций, тусклый станционный свет навевает тревогу… За штанкетами катится гигантская Луна или злой Сатурн, хранитель времени.
Плюсом к визуальной метафоре идёт аудиальная: вдоль штанкет ходят люди в серых балахонах с молотками в руках и стучат по этим импровизированным рельсам. Звук похож на тот, который мы слышим на жд-станциях, когда путевые обходчики проверяют колёсные пары вагонов. Свет мелькает, в глазах рябит… но именно этот эффект возникает при долгом взгляде в окно идущего поезда. А? Каково? Никакой конкретики и — полное впечатление места действия. Далее по мере движения сюжета звук молотков о металл регулярно напоминает зрителю где начался роман Анны и Вронского и где он закончится.
Отдельной песни заслуживает шар, катящийся на заднем плане от края к краю сцены. Работяги в балахонах, пигмеи по сравнению с его размерами, катят его каждый раз, когда нужно обозначить промежуток или ход времени. Вообще это самое трудное на театре — передать на сцене ход времени. Проще написать на экране или сказать: «Прошло три года». А вот вам злой Сатурн без всяких слов, неизбежен как время. Дорогая во всех смыслах фишечка… Не менее оригинально найден образ для сексуальных сцен. Пластика актёров меня не впечатлила, но вот невообразимо огромная белая шёлковая простыня… безусловно. Анна и Вронский натягивают полотнище и сворачивают его в причудливые формы. Шелк пузырится и зависает в воздухе, скручивается и опадает по завершении эпизода. Выглядит эпично и о-о-очень эстетично. Поэтому сексуальные телодвижения партнёров кажутся натяжкой и, по моему, вовсе не нужны.
Уж замуж невтерпёж
Постановка глав романа «Анна Каренина» М. Заецем определённо имеет и будет иметь зрительский успех. Пожелаем спектаклю долгой сценической жизни. Достойная работа достойных авторов. От себя добавлю, что, видимо, эмансипация Анны режиссёром, превращение её из жертвы в актора, это дань времени. Однако, мне лично было бы интереснее посмотреть на ушедшую эпоху, ощутить её смыслы и интонации… Потому что показательно эмансипированных женщин у нас пруд пруди ходит по улицам и я на них без театра насмотрелась. А внутри-то многие из нас те самые толстовские Анны… Ждём своего единственного, мечтаем о страстной любви и… проходим мимо. Не спешите девки замуж прежде времени.