Больше всего после просмотра фильма «Антихрист» меня поразила собственная противоречивая реакция. С одной стороны неприятное впечатление оставили слишком натуралистичные сцены насилия. С другой – захотелось выразить автору своё восхищение мастерством выстраивать стройный сюжет, талантом искать и находить ёмкие метафоры и, наконец, поблагодарить за сильное режиссёрское высказывание.
Психоанализ — ключ к сюжету
Известно, что фон Триер, работая над сценарием «Антихриста», избавлялся от депрессии и проходил курс психотерапии, о которой был не слишком высокого мнения. Это объясняет многое в концепции фильма – в начале она представляет собой серию сеансов современного психоанализа с применением недирективного гипноза, а со второй половины пробужденное бессознательное пациентки выходит из-под контроля, увлекая её психотерапевта в свои тёмные глубины.
Архетипические образы-метафоры — ДОМ, ЛЕС, МОСТ, НОРА, ЖЕРНОВ — отсылают нас к К.Г.Юнгу. Видимо, ключ, отмыкающий авторские смыслы фильма, лежит где-то на внутренней стороне сознания как автора, так и его главных героев. Поэтому для лучшего понимания драматургии «Антихриста» необходимо в первую очередь проанализировать мотивации поступков героев с точки зрения аналитической психологии. Это вполне возможно, если внимательно вглядываться в лица, вслушиваться в ЧТО и КАК они говорят и вдумываться в контекст раскручивающихся событий.
Он и она
Герои фон Триера, ОН и ОНА, безымянны, потому что архетипическим персонифицированным образам Мужчины и Женщины имена не нужны. Там где речь идёт о природе Человека, о борьбе мужского и женского начал в ней, там нет места индивидуальным «историям», так же как и личностным характеристикам. Автор намеренно наделил своих героев только «родовыми» качествами: ОН — действует посредством разума, придерживаясь проверенных схем, ОНА – живёт исключительно чувствами. Он думает, что знает всё. Она знает, что он заблуждается. Он, следуя своей догме, становится чуть ли не палачом. Она подчиняется и стано-вится жертвой. Таков скудный психологический анамнез героя и героини, заданный в первой части.
С первых же кадров фильма, чередующихся чёрно-белых замедленых крупных планов лиц героев и частей их тел, становится ясно, что действие разворачивается «по ту сторону» обыденного восприятия. Этот приём чёрно-белого замедленного изображения будет использован режиссёром для обозначения изменённых состояний сознания, истекающих из глубинного подсознания на протяжении всего фильма. Менее глубокие состояния – сны или видения – показаны хоть и замедленно, но в цвете.
Мужчина и Женщина ведут немногословный, но очень ёмкий диалог на фоне насыщенного метафорами действия. Чтобы точнее уловить глубинный «мессидж» этих диалогов, нужно не только понять эти метафоры, что нетрудно, поскольку они весьма прозрачны, но и освободить своё зрительское восприятие от моральных оценок. В фильме много сцен, которые моут вызвать не столько эстетическое отторжение, сколько этическое неприятие у зрителя. Однако для объективного анализа необходимо сохранять независимую позицию и не поддаваться на провокации автора, желающего исповедаться и обвинять одновременно.
Пролог
Итак, пролог. Семейная пара страстно занимается любовью, как в последний раз. Время замедлилось, мир сконцентрировался до самой сути – Чёрного и Белого. В этот священный миг ничто не имеет значения, есть только ОН (Уиллем Дефо), ОНА (Шарлотта Генсбур), и их Единение (один за другим идут отдельные и совместные крупные планы). Но краски мира погасли только для них.
Для их только что проснувшегося маленького сынишки они ещё даже не раскрылись. Его мир ещё не окрасился в яркие цвета. Маленький любопытный человек не знает ограничений ума и может многое свершить в своём простом мире. Ему очень легко смахнуть в сторону ненужные ему скорбь, боль, и отчаяние (три статуэтки на столе). Пока Мужчина и Женщина, соединяясь, исчерпывают свою природную суть и свободу до дна, их Ребёнок также свободен и волен делать всё что хочет.
Случайных смертей не бывает. Он падает из окна, не испытывая страха, как-бы улетая. Жизнь, бъющая в пульсирующих артериях родителей и смерть их ребёнка – всё закручено в едином потоке энергии, подхваченном музыкой Генделя. Прозаические перебивочные кадры рабо-тающей стиральной машины — тоже метафоры циклического движения от смерти к жизни и обратно. В этом бесконечном движении нет места ни Боли, ни Скорби, ни Отчаянию. Зато потом они обрушатся на героев всей своей силой и властью.
Часть I. Скорбь. Фигурка, беспомощно опускающая руки
ОНА в больнице, безучастная ко всему, что не имеет отношения к её горю и чувству вины. В чём она виновата? В том, что не доглядела. ОН тоже «не доглядел», но у него есть оправдания, а у неё нет. Время остановилось, всё потеряло значение кроме одного – её материнского горя, из которого нет выхода, кроме смерти. Нет сил. Неподвижность.
ОН, кажется, легче переносит утрату и хочет помочь своей жене сам. Психотерапевтам не рекомендуется работать с близкими людьми как с пациентами. Но он, воплощение всего здравого смысла, какой только можно придумать, слишком уверен в себе. Поэтому он оставляет без внимания её слабые попытки сопротивления и навязывает не только психотерапию, но и себя в качестве психотерапевта. Он не хочет читать мессидж, который она посылает. Цепляние за лекарства, нежелание возвращаться домой, обвинения что был далёк от неё, ответы «не знаю», отказ конкретизировать свою тревогу, даже болезненный укус во время сексуальных игр, не насторожили его. ОНА хочет умереть, чтобы прекратить насилие над своими чувствами. Но для него это слишком лёгкий выход. Вместо тупой скорби он должен заставить её страдать, потому что видит в этом способ возвращения к жизни. Да, ей будет больно. Да, он будет действовать насильно. Но это путь к выздоровлению.
У него есть план: отвезти её в место, где ей тревожней всего. Это дом в лесу с говорящим названием – Эдем. Там она провела последнее лето с их сынишкой, работая над диссертацией. Уже в лесу у неё горит земля под ногами, а он видит олениху с невыпавшим мёртвым плодом. Этот Эдем совсем не райское местечко. Но ОН не считывает знаков, не понимает языка природы. Ему ещё кажется, что это чисто внешние явления и бояться нечего. ОНА пытается остановиться, даже засыпает чтобы оттянуть время. Но у него есть цель – и он насильно подчиняет жену этой цели.
Часть II. Боль. Фигурка движением рук указывает налево
ОН устраивает ЕЙ сеансы психотерапии страхом. Мост пугает её особенно. Перейти через мост, значит пересечь границу в опасную неизвестность. Для неё страх – это защита от ужасного будущего. Для него — всего лишь этап терапии, ведь клин вышибается клином. Он заставляет её пересечь страшную черту. И тут же у них на глазах птенец, выпавший из гнезда, становится пищей взрослой птицы, его матери. Природа пожирает своих детей?
ОНА рыдает, что-то меняется в ней. Терапия даёт результат? ОН не верит и копает глубже. Оказывается, она так и не дописала диссертацию, потому что начала испытывать необъяснимый страх и её исследование потеряло для неё всякое значение. Она вдруг открыла для себя, что природа это церковь Сатаны. ОН пытается призвать её к здравому смыслу, но лишь провоцирует на агрессию. ОНА впервые нападает на него с кулаками и даже угрожает: «Скоро всё это кончится, ты не думал об этом?» До этого момента, всякий раз, когда она чувствовала свой страх и его непонимание, даже нежелание прислушаться к ней, она инициировала сексуальную близость. Возможно ей казалось, этим можно разрушить его рассудочную жестокость, переманить на свою сторону и избежать пытки вытягивания из неё терапевтической правды. Но его цель важнее её страхов и уловок.
У неё остаётся единственный способ, последняя попытка прекратить это ужасное «лечение» — сделать вид что выздоровела. На следующее утро ОНА неожиданно просыпается совершенно здоровой. Но он не верит ей. Такой вариант выхода его не устраивает и он продолжает противостояние. Он ещё не понимает, что в этом магическом лесу его разум играет не на своём поле и он сам уже не тот, каким был прежде. Ему уже почти удалось опрокинуть Эдем и превратить его в Ад для неё. Она интуитивно пытается спасти их обоих своей ложью, но он слепо лезет в самое пекло.
Часть III. Отчаяние. Фигурка показывает направо
ОН находит новое решение своего ребуса: лес ни при чём. ОНА поддалась ложным идеям своих книг, не отнеслась критически к исследуемому материалу. Заблуждение, вот причина её страха! И он настаивает на ещё одном «упражнении». ОНА снова сопротивляется, но уже вяло, ведь страх «прошёл». Её мессидж опять не прочитан: милый, ты мучаешь меня, ты отнимаешь последние силы, я теряю надежду на спасение.
Смена ролей
Смена ролей? Ну давай… Я буду разум – хорошо… ты человеческая природа – пусть будет так… Природа – церковь Сатаны, Зло распространяется на природу всех сестёр. Кто такие сёстры? Это не только все женщины и ведьмы, это может быть и женский аспект человеческой природы мужчин. И пока Он ещё упивается своими умозрительными концепциями, эта самая «женская природа» в нём самом уже развернула трансформацию его сознания. Ему явился лис, терзающий свою плоть и провозглашающий «Хаос правит всем!»… ОН пытается вытолкнуть из себя новое для него чувство иррационального страха доводами рассудка. А ОНА, кажется, уже ничего не боится. Роли действительно поменялись.
ОН в который раз рассматривает фотографии, на которых запечатлён их ребёнок в перепутанных ботиночках. В найденном письме с результатами вскрытия обнаружена деформация стоп у их мальчика. Внезапно его осеняет – ОНА специально надевала ему ботинки неправильно! Улика против жены найдена и снова есть повод возобновить его пыточную терапию. Он, наконец, понимает, чего она боится больше всего – не леса, не злого начала в своей природе, а себя саму! В этот момент ОНА обрушивается на него с кулаками и обвинениями. Как ОНА ни сопротивлялась, ОН таки вывел на поверхность её сознания мысль о том, что она специально причиняла вред своему ребёнку и смёл тем самым последний барьер между ней и её безумием.
Отчаяние
Нормальные люди в состоянии отчаяния ведут себя двумя способами: либо храбро действуют, либо покорно подчиняются судьбе. Пассивное сопротивление, лицедейство и секс не помогли ей избежать приговора. Её вина теперь не в том, что она была невнимательна к сынишке, а в том, что она, движимая своей злобной природой, желала ему зла! Осознавать это невыносимо каждой вменяемой матери. Но любая вина требует наказания. Так вот зачем Он привёл её сюда! Тот, кто обещал помочь ей, кого она любила, кому доверяла, затащил её в это место чтобы медленно казнить? А как ещё можно объяснить это бесконечное истязание души страхом и болью. Предатель! Куда он ушёл? Он бросает её прямо сейчас, когда она так нуждается в нём? «Женщины не управляют своими телами, потому что ими управляет природа», — совсем недавно произнесла ОНА. «Ты же не пойдёшь против своей природы?» — поддержал Он, не понимая, как убедительно звучали для неё его слова.
Пока у неё ещё сохраняются проблески ума, она пытается снова спасти их обоих сексом. Но это волшебное средство больше не работает. Она пытается манипулировать его чувством любви к ней, но он не поддаётся. Ей нужно чтобы он «купировал» приступ её ярости силой, избил бы, обездвижил… но он не хочет её даже ударить. Тогда вся её агрессия, не нашедшая выхода в самонаказании, выплёскивается на него. Она срывается, теряет последний разум, чтобы избавить себя от невыносимых истязаний собственной совести. Злоба и месть – вот что заместило в ней скорбь и боль.
Фокус её внимания сужается в единственную точку: сделать ему так же больно и старшно, как было ей. Ударить поленом по пенису, изнасиловать, повесить точильный камень на ногу, чтоб не сбежал! Её безумство соединяет оба поведенческих сценария отчаяния: она покорно следует зову природного инстинкта выживания внутри себя и яростно действует снаружи. Жертва должна убить своего палача. ОНА неистовствует и теряет последние остатки человеческого рационального начала.
ОН, испытывая жуткий страх и дикую боль, сбегает и прячется в лисью нору. Земля принимает его как в могилу. Здесь он находит чёрного ворона — вестника смерти и перехода в новое существование. Инициация рационального человека в адепты Природы состоялась. ОН как-бы умирает и возрождается снова к другой жизни. Отныне не ум, а пробудившаяся в нём нечеловеческая жизненная сила будет вести его.
Часть IV. Трое нищих
ОН прошёл своё испытание болью и страхом и природа выпускает его из своего лона. ОНА опять «играет» с ним, провоцируя на секс, но уже просто как самка. Жгучее желание, не находящее выхода, доводит её до последнего предела, разум включается снова и вдруг одно воспоминание прошибает всё её существо – она ВИДЕЛА опасность для своего детёныша и ничего не сделала чтобы спасти его. И снова она испытывает нечеловеческую боль от чувства вины: между своим физическим наслаждением и жизнью ребёнка она выбрала наслаждение. Неужели ОНА хотела смерти сына?! Отчаяние снова захлёстывает её и толкает к действию: ненасытная утроба должна быть наказана, лишена возможности наслаждаться. Клитор отрезан.
Противоречия разрешены
ОН тоже испытывает реальные ужас и боль. Наконец-то и он живёт и чувствует по-настоящему, всей плотью и страстью, забыв любые мыслительные конструкции, как и должны жить настоящие дети природы. Тот же чёрный ворон помогает ему найти ключ и избавиться от жернова на ноге. Теперь он окончательно свободен и от неё самой, и от обязательств перед ней, и от иллюзий рассудка. ОНА, осознавая его новое качество, нападает на него с ножницами. Это её последняя защита, потому что теперь он сильнее – она, кастрировав себя, лишилась своей женской природной мистической силы, а он, соединив в себе боль, скорбь и отчаяние, умерев и возродившись, обрёл её. На короткое время он обретает целостность, разрешает противоречия мужского и женского аспектов в себе самом и становится способен на всё, включая убийство.
Эпилог
ЕЁ больше нет. И ЕГО больше нет. Его место занял Инквизитор, который ухищрениями разума провёл Женщину-любовницу, Женщину-мать, Женщину-природу через пытки к ужасным признаниям, нашёл неопровержимые доказательства вины, убедил в греховности, приговорил и сжег на костре как ведьму. И с чувством хорошо выполненного долга пошёл собирать ягодки. Но это ещё не конец. Иначе фон Триер предал бы самого себя. Со всех сторон к герою устремляются безликие женщины всех возрастов и континентов, сёстры, дочери Матери-природы, которых она посылает… для чего? Открытый финал.
Кто Антихрист?
Фильм «Антихрист», номинированный в Каннах на пальмовую ветвь, вызвал неоднозначную и преимущественно негативную реакцию публики. Что же так возмутило зрителя? ОНА, бегающая голышом, безумная в своей похоти? Её «тёмная» женская природа, в которой изначально нет никакой морали, добра или зла? Не думаю. Ларс фон Триер не сделал никакой революции, представив женщину таким образом, ведь до него это уже делали сотни художников, писателей и режиссёров… Кого фон Триер называет Антихристом? Человеческий Разум? В каждом из нас, носителей человеческой природы, имеется маленький островок, присвоивший себе право быть правым и судить других. Значит каждый из нас – Антихрист? Тоже нет. Ведь суждение и осуждение есть неотъемлемая особенность всех человеческих детей независимо от вероисповедания.
Фон Триер неслучайно говорит о природе как о ЦЕРКВИ Сатаны, а о женщинах, как о Сёстрах. Неужели женская природа априори признаётся им сатанинской и антихристианской? Но в фильме женщина долго сопротивляется, прежде чем становится фурией. Это мужчина-инквизитор провоцирует её, точно тем же методом, каким в своё время вела следствие святая Инквизизия. Руками инквизиторов-мужчин она разрушала и продолжает разрушать не только «женские» аспекты человеческой природы – чувственность, интуитивное мышление, мистичность сознания, объявив их ересью, но и свои собственные моральные основания. Это церковь Христа, как сам Антихрист, вводит в заблуждение своих чад, соблазняет иллюзорной властью, псевдодуховностью, искажая до неузнаваемости заповеди своего источника. И в этом ключе становится понятна болезненность реакции публики на фильм. Режиссёр Ларс фон Триер предъявил христианским лицемерам зеркало, в котором они увидели правду(?).
О драматургии фильма
Если говорить о драматургической структуре фильма, то она типична для фон Триера: его сценарии чётко делятся на части и в каждой можно проследить классическую схему движения героев от завязки через поворотные пункты в нужных местах к кульминации и развязке. Все части в целом также последовательно развивают как тему основного конфликта – «идеологические» противоречия между мужским и женским аспектами в природе человека, так и сам конфликт – непосредственную борьбу физического Мужчины с физической Женщиной за власть над их общим миром, а «мир таков, каким мы его себе представляем».
Драматургические перевёртыши
Сценарий «Антихриста» очень интересен также своими ролевыми перевёртышами. Пролог Героиня и Герой начинают и заканчивают как страстные любовники, их исходные позиции равны, оба находятся на пике своей жизненности. В сцене похорон I части он опережает её в способности интеллектуально перерабатывать чувства, выливает эмоции в слёзы и переходит в конструктивную фазу переживания отцовского горя, оставшись самим собой, то есть психотерапевтом. Она же зависает на чувстве скорби и теряет интенцию жизни. Сознание вины убивает её, жизнь теряет смысл. Далее ОН навязывает ей движение жизни искусственно, заставляя проходить испытания болью и доводит до отчаяния. ОНА подчиняется, слабо сопротивляясь, потому что ей нужно просто время и понимание, чтобы «ожить», а не откровения через насилие. У неё нет собственной воли к жизни и в Эдеме за неё начинает действовать её женская непредсказуемая природа.
Это пугает ЕГО и их позиции выравниваются: потеряв часть своей рациональности, ОНА добрала энергию из природного источника, в то время как ОН, потеряв часть рацио, становится на зыбкую почву интуитивного существования и перестаёт играть роль психотерапевта-наставника. В третьей части роли меняются. ОНА ведёт действие, обретя нечеловеческую силу и окончательно потеряв разум. ОН пассивно реагирует, вынуждненный спасаться от обезумевшей жены. В четвёртой части ОН, пройдя инициацию через условную смерть, обретает новую силу, в то время как она, случайно вернув себе способность мыслить и страдать, кастрирует себя. В этой кульминационной сцене всего фильма она фактически совершает ритуальный обряд самоубийства женской природы, которая до сих пор ей верно служила и энергия её иссякает. От неё остаётся только оболочка, которая и сгорает на костре. ОН же силён как никогда. Но финальный перевёртыш развязки опять всё меняет: Вместо одной, он теперь будет иметь дело с тьмой женщин. И это для него заведомый проигрыш.
Реакция
На фоне негативной реакции каннской публики вызывает интерес феномен успеха фильма в северных странах Европы – там он был просто осыпан всевозможными призами за режиссуру и сценарий. Ответ, наверное, нужно искать в делении европейского пространства на протестантский Север и католический Юг. Но это уже совсем другая тема.
